Забастовка по-итальянски. Парадоксы мозга. Сергеев Б.Ф.. Двуликий Янус. - страница 5

Просмотр всех деталей — необходимое условие для опознавания изображенного предмета. Отсутствие любого, даже малозначимого его признака вызывает сильное затруднение, ну а если отсутствует важный признак, узнать предмет становится невозможно. Сколько раз их ни показывай, испытуемый не узнает ни чайник, ни слона, если к ним забыли пририсовать носик или хобот. Зато если нарисованы все детали предмета, но изображены по отдельности, такая картинка дополнительных затруднений не вызовет. Рассматривая набор строительных деталей, где вместо дома отдельно изображены его стены, крыша, окна, двери, труба, испытуемый в условиях кратковременного предъявления рисунка скажет, что видел дом. Он даже не заметит, что вместо вполне законченного строения рассматривал строительные блоки, предназначенные для его возведения. Изображение дома будет синтезировано, «построено» зрительной областью правого полушария.

Нарушение функций левого полушария не мешает распознавать цвета, их насыщенность, яркость. Обычно это делается точнее, чем в норме, когда левое полушарие немного придерживает усердие правого собрата, мешая ему использовать свои возможности полностью. Зато назвать цвет испытуемый часто не в состоянии. Из набора цветных карточек не может выбрать названные оттенки. Если с названиями основных цветов иногда справляется, то промежуточные тона назвать затрудняется, не скажет, например, что предмет ярко-красный или светло-зеленый. С тонкостью оценки цвета по светлоте и яркости без участия левого полушария справиться трудно. Испытуемый перестает давать обозначения по цвету даже хорошо знакомых предметов. От него теперь не услышишь таких названий, как «огуречный», «кирпичный». В общем цветоощущение нормальное, но правильно обозначить воспринятое трудно, так как страдает логический механизм речевого кодирования цветовых ощущений.

Образное восприятие мира и образное мышление, которыми человеку приходится оперировать в период нарушения функций левого полушария, накладывает определенный отпечаток на решение логических задач. Испытуемого после левостороннего шока просят рассортировать четыре таблички. На каждой из них изображено всего одно число: 5 или 10 в арабском или римском начертании. Для человека в обычном состоянии это тоже труднорешаемая проблема, ведь карточки можно классифицировать двояким способом. При классификации по внешнему признаку — способу начертания — в одной группе окажутся арабские цифры, а в другой римские. Не менее логично ориентироваться на абстрактный признак — само число. Тогда в одной кучке окажутся пятерки, в другой — десятки. Человеку с одним (правым) полушарием справиться с задачей оказывается проще. Он пользуется наглядной стороной и сортирует карточки, ориентируясь лишь на их начертание.

Несмотря на то, что испытуемый может пользоваться лишь одним полушарием, он хорошо ориентирован в пространстве и во времени. Это не значит, что он назовет число, месяц и год или скажет, где находится. Память на даты, названия улиц, учреждений временно исчезает вместе с утратой словесной памяти. Однако, опираясь на образную информацию, увидев на рисунке прилавок и витрины, уставленные товарами, он догадается, что это гастроном, а рассмотрев на фотографии бесконечные стеллажи с книгами, поймет, что снимок сделан в библиотеке.

Поскольку при нарушении функций левого полушария словесная память резко угнетена, временно утрачивается и весь багаж знаний, годами накопленный человеком с помощью устного и письменного слова. Историк перестает быть историком, врач оказывается не в состоянии ответить на простой медицинский вопрос, лингвист и математик полностью утрачивают свой научный багаж.

Мышление и речь связаны неразрывными узами. С утратой функций левого полушария, приводящей к расстройству речи, утрачивается и способность к абстрактному мышлению. Причина и характер расстройств мыслительных функций понятны и не вызывают недоумений. Непонятно лишь, почему человек теряет при этом и хорошее настроение. После левостороннего шока он часто мрачнеет, сутулится, исчезает улыбка, все положительное встречается с недоверием. В момент выключения левого полушария глубокий пессимизм является главным критерием в оценке любого события. Оказывается, только благодаря деятельности левого полушария мы не становимся безнадежными пессимистами.

Изучение распределения функций между большими полушариями головного мозга открыло исследователям удивительное явление. Выяснилось, что человек как бы обладает двумя слуховыми системами и двумя формами мышления. Одна слуховая система предназначена исключительно для анализа звуков речи, другая — главным образом для восприятия всех остальных звуков окружающего нас мира. Первая у всех людей, кроме левшей, находится в височной коре левого полушария. Эта система, а вместе с ней и абстрактное мышление утрачиваются в момент действия левостороннего электрошока. Места для второй звуковой системы в левом полушарии не нашлось. Неспособно оказалось оно и к образному мышлению, эти функции взяло на себя правое полушарие нашего мозга. Попробуем выяснить, что произойдет с человеком, если речевое полушарие на время лишится помощи своего «ленивого» собрата. Посмотрим, как изменится в этом случае речь, мышление, настроение.

страницы: 1 2 3 4 5

Rambler's Top100