Книга «Ну что с того, что я там был: путеводитель по КПТСР» Анастасии Жичкиной

Осторожно, в статье присутствует упоминание различных травмирующих ситуаций.

«Ну что с того, что я там был.
Я был давно. Я все забыл.
Не помню дней. Не помню дат.
Ни тех форсированных рек»

Это из стихотворения ^[1] поэта Юрия Левитанского, участника Второй Мировой.

Официальный сайт книги ^[2] сообщает нам, что — это «первая книга о КПТСР, написанная на русском языке». Я не буду это фактчекать. Допустим.

По состоянию на начало июля 2025 года, книгу в России можно купить только в печатном виде. Электронную версию я нигде не смог найти, к сожалению.

Начну с главного, книга очень интересная, разносторонняя, написана простым и живым языком. Однако в ней есть и очень много спорных заявлений, некоторые из которых я считаю потенциально вредными. А живость языка иногда сопровождается не очень цензурными выражениями (очень редко, though)…

В книге есть современные, очень важные и полезные сведения, и при этом, там встречается вообще не понятно на чём основанный, можно сказать, совет, за который мне вообще в сердцах захотелось забанить эту книгу.

Поэтому мне сложно сказать кому этот путеводитель по КПТСР можно посоветовать. Специалистам — Да. Чтобы узнать что-то новое, с чем-то поспорить. Рядовому читателю, тем более с КПТСР, — не уверен. Будет лучше, если эта книга для вас не первая по психологии. Ну, а если первая, то читать нужно с осторожностью и сомнением.

Сама автор, она, если что, не использует феминитивы, пишет про свою книгу как «эмпатический путеводитель по КПТСР». Это так и есть, но не стоит забывать ^[3], что проводник в данном случае тоже человек, и иногда может завести вас немного не туда.

Повторюсь, книга очень разноплановая, например, первая и вторая главы посвящены дефиниции и диагностике КПТСР, а, например, седьмая — коллективной травме и политической истории страны.

Чтобы не пересказывать книгу и не делать нудное ревью, я решил пройтись по тем моментам, которые были важны лично для меня, как человека с КПТСР.

Во введении Жичкина описывает своё видение комплексной травмы: «это следствие серии повторяющихся негативных событий, каждое из которых в отдельности может быть невыносимым — но может и не быть, это не обязательное условие: важно, что этих событий много».

Определение Жичкиной, совпадающее с мнением многих специалистов, которые работают с травмой, шире определения МКБ. Оно описывает опыт ^[4] людей, которые сталкивались не только с угрозой жизни и сексуализированным насилием, но и с неглектом (пренебрежением) в детском возрасте, эмоциональным насилием, нездоровым поведением ^[5] родителей, отсутствием защиты. Подчёркивается, что важнее не степень экстремальности событий, а факт хронического стресса ^[6]. И не только в детском возрасте.

А то я уже устал слышать мнение многих психиатров про то, что если вас не убивали, то КПТСР у вас быть не может.

Автор пишет про что, симптомы КПТСР часто принимают за симптомы других ментальных расстройств. Подтверждаю, я своим главным диагнозом считаю КПТСР, хотя мне в разное время ставили кучу других расстройств. И да, я в этом мнении утвердился после прочтения книги. Спасибо, Анастасия.

В первой главе «Как понять, что это КПТСР?» есть раздел про напряжение. А именно «постоянное напряжение (гиперактивация, сверхбдительность, ощущение угрозы)». Да, это я, это у меня, добрый день. Но вот тут начинают даваться немного странные советы из разряда «дышать». Возможно это правда действенный совет, но даётся он слишком в лоб.

В разделе про флешбэки даётся совет «узнать состояние». И «если внутри звучит «всё плохо навсегда, это никогда не кончится… – это флешбэк». ОК. А дальше пишется «это пройдёт за несколько дней или часов». Чёрт, если бы это проходило за несколько дней, то, наверное, у меня бы не было и КПТСР?! Странная уверенность. Флешбэки не вечны, да. Но вот такой майндсет может очень долго длиться.

Но вернёмся к полезному и интересному. В разделе про отношения я встретил фразу, после которой начал делать в книге подчёркивания карандашом. К чему-то подобному я и сам пришёл раньше, но прочитать это было подтверждением, что я не [просто так?] сошёл с ума. Вот что было написано: «Если комплексная травма какой-то гранью связана с переживанием смертного ужаса [в т.ч. и самой смерти очевидно], в отношениях будет звучать тема избавления от смерти». И далее: «человек может искать максимально надёжного союзника, того, кто не сольётся в критической ситуации… рядом должен быть тот, с кем точно можно пойти в разведку».

Не ожидал, что я это где-то прочитаю. Да, я прекрасно могу понять такое желание. С другой стороны, я также понимаю, что не все желания обязаны осуществляться.

Снова очень интересное. Практически про азеркинов ^[7] (otherkin).

«Очень частый признак комплексной травмы — ощущение своего отличия от других или своей плохости» – пишет Жичкина. И далее: «Я отличаюсь от людей в самой своей сути. Как будто я не совсем человек — нечеловеческая идентичность является одним из признаков комплексной травмы…». I can relate to that.

Меня самого часто посещали мысли, что я… не человек, вернее не «человек». Звучит, конечно, «безумно», но тут я бы даже поспорил. Я, конечно, всегда признавал, что я homo sapiens sapiens. Но чувство принадлежности к «человечеству» меня часто покидало. Это долгий отдельный разговор.

Во второй главе, посвящённой диагностике КПСТР, автор пишет, что «КПТСР — это последствия событий, о которых человек, как правило, не может рассказать как о травматичных». Вообще тема невозможности рассказать о травме и быть понятым/понятой очень часто повторяется в книге. В чётвёртой главе автор прямо пишет: «Тяжёлый опыт, который разделён с другими людьми и таким образом пережит, переработан — остаётся тяжёлым опытом. Но он не становится травмой… Травмой становится только тот тяжёлый опыт, который мой и больше ничей…».

Это очень сильное заявление, с которым я не уверен, что согласятся большинство профессионалов. Конечно, на мой личный взгляд, молчание, невозможность высказаться – это важный фактор, но собственно второй после травмы. Не буду сейчас для вас придумывать какую-нибудь сверх страшную травму или набор травм, но мне кажется, что если тебя из ада перенесут прямо в терапевтический кабинет, любящую семью и круг друзей, то это не всегда поможет настолько, чтобы КПТСР вообще не развился.

Но был очень рад прочитать следующее, прям мой опыт: «Не понимаю свои телесные реакции ^[8]. Неизвестно зачем постоянно поднимаю плечи — нет, не так, это делаю не я. Это моё тело поднимает плечи, а я только обнаруживаю эти плечи рядом с ушами… Спина, кстати, тоже побаливает от постоянных статических нагрузок, попробуйте походить хотя бы час с плечами у ушей».

У меня такое началось после травмы как раз. В моём случае — после смерти матери. И когда, к слову, о невозможности высказаться, меня в этот период никто не поддерживал. А потом это всё переросло в серьёзное заболевание суставов. Потому что лечили ещё неправильно. Это тоже отдельная история.

Третья глава говорит о «структурной диссоциации». Но ещё во второй главе Жичкина делает заявление о том, что «при комплексной травме всегда есть структурная диссоциация — личность оказывается расколотой на несколько не связанных друг с другом частей». Я честно не знаю правда ли это, и не знаю какой в психологической науке ^[9] консенсус насчёт этого. Не уверен, что это общепринятое мнение.

Эта глава мне не очень понравилась, так как мне показалось, что в ней Жичкина делает некоторый микс между «теорией структурной диссоциации» ^[10] (Ван Дер Харт и др.) и «терапией внутренних семейных систем» ^[11] (Internal Family Systems, IFS). Я не уверен, что он, этот микс, хороший, но, опять же, я просто не знаю.

В целом, из личного опыта, могу сказать, что я чувствую эту «расколотость» и видел её у других людей, в том числе в экстремальной форме, когда в одном человеке буквально «живут» разные личности, даже с разными именами и разного возраста. Да, как в кино, но не в такой карикатурной форме, как это показывают в фильме «Сплит», например (не смотрите).

В моём случае всё просто. Если в ответ на «триггер», иногда даже малейший, меня выносит в эмоции ^[12] и чувства, которые я испытывал буквально ребёнком, то это оно. Если эти эмоции ^[13] несоразмерны и неадекватны моменту, то я понимаю, что я имею дело с некоторой «частью», которая застыла «в травме», возраста этой травмы и осталась нелеченой. Обычно я могу это отслеживать и не впадать в это полностью, но не всегда получается. Не любые мои сильные негативные эмоции я на это списываю. Ещё раз подчеркну, только те, которые «флешбечат» меня в прошлое, и когда я понимаю, что реагирую скорее на ту, старую ситуацию, а не на то, что есть на самом деле, сейчас.

Четвёртую главу я уже упоминал. Она посвящена опыту, который приводит к КПТСР. Это очень важная глава, которая детально объясняет, почему КПТСР может встречаться у многих людей, с гораздо более обыденным опытом нежели война и уголовно наказуемое сексуализированное насилие.

В главе приводится список того, какой опыт может привести к КПТСР. В нём есть, в качестве детского опыта: эмоциональное насилие, пренебрежение, школьная травля, принадлежность к дискриминируемой группе, медицинское насилие и т. д.

И в плане взрослого опыта, помимо войны, рабства и плена: нищета и голод, беженство, тяжёлое хроническое заболевание, абьюз в отношениях, тяжёлые проблемы у близкого человека, безработица и т. д. Ещё автор много говорит о травме из-за предательства доверия.

В общем, главное, чтобы был хронический стресс ^[14], в принципе неважно из-за чего. Если травма единичная, то это будет ПТСР, без «К» в начале.

И да, к сожалению, я слишком много раз ставил галочки напротив различных пунктов в этих списках…

В пятой главе Жичкина говорит о том, имеет ли смысл сравнивать «тяжесть» различных травм. Спойлер — нет, не имеет. Но это довольно очевидно.

Тогда странно. Мне очень не понравился один момент здесь, автор пишет: «Есть масса свидетельств психотерапевтов о том, что не-физические последствия воздействия — относительно незаметные — оставляют более тяжелые последствия, с которыми сложнее работать в терапии».

Сложнее работать в терапии — да, возможно. Но сказать, а складывается по контексту такое впечатление ^[15], что не-физическое и, кстати, не-сексуальное, насилие травмирует сильнее — это как-то слишком радикально. Есть подозрение, что те кого много били и, простите за триггер, насиловали в детстве, до терапии и психотерапевтов просто не доходят.

Шестая глава снова рассказывает о разных видах «обыденных» травм, её я скипну.

Седьмая глава, посвящённая коллективной и межпоколенческой травме для меня как человека с образованием в области политологии представляет отдельный интерес ^[16].

В ней много говорится о войне, голоде и терроре в Советской истории, но это я опущу, гораздо интереснее то, что Жичкина пишет о 90-х и современности.

К моему большому удивлению и радости мы очень во многом сходимся во мнении с автором!

Жичкина пишет о первом травмирующем факторе 90-х – «нищете значительной части населения». Вроде как не нужно быть левым, чтобы это понимать, но почему-то многие на это просто закрывают глаза.

Говорится о «предательстве надежд на демократию», в связи с этим упоминается даже Расстрел Белого дома в 93-м как «не демократическое и незаконное решение конфликта» Ельциным. Интересно сколько гневных комментариев получила автор за эти строки в Фейсбуке…

Важно сказать, что автор признаёт многие завоевания 90-х годов: свободу слова, расширение демократии, появление концепции прав человека и т. д. Но также она пишет: «Фактически не было демократических реформ — то есть реформ направленных на увеличение возможности людей влиять на политическую и гражданскую жизнь. Не было реформы судов. Было перераспределение собственности с помощью приватизации и укрепление влияния правящей группировки с помощью СМИ…».

Скажем так, это не очень типичный взгляд на 90-е от представителя среднего класса, думаю что я не сильно ошибусь, если отнесу автора к этой социальной группе.

Говоря о ценностях и морали того периода, Жичкина пишет о возникновении убеждения «верить никому нельзя». Автор говорит о смене ценностей, как о травмирующем факторе. Она пишет, что «обнищание населения», «социальное расслоение» и взлёт криминала привели к смене гуманистической идеологии на идеологию «личного успеха» любой ценой.

Она ссылается на социолога Юдина* (я его тоже люблю), который говорил, что это было временем «войны всех против всех»: «Кто сильный, тот и прав. Никто никому ничего не должен. Дикий капитализм — если ты слабый, то ты либо научишься быть сильным, либо сдохнешь, и хорошо, зачем ты нужен».

*выполняет функции иностранного агента

Что-то я увлёкся. Если о себе лично, то я, родившийся в самом конце 80-х, хорошо помню как все эти установки влияли на меня, моих родителей, моё окружение, моих одноклассников и т. д. Слишком хорошо помню… И от установки, доставшейся нам во многом в наследство от этой эпохи, что «никто никому ничего не должен», мне жутко до сих пор.

Кстати, я не написал про это в начале, думаю стоит сейчас. Во введении автор пишет: «Я вижу и знаю из профессионального опыта, как на людей влияют социальные условия, – и поэтому я не могу согласиться с распространённой идеей, что большинство проблем человека — это его личные проблемы… Травма — это и «я была тогда с моим народом там, где мой народ, к несчастью, был».

Должен также отметить, что какие-то высказывания автора мне кажутся очень наивными. Она много говорит о человечности, о каких-то вечных гуманистических ценностях. Вечных ценностей не бывает. Это не так работает.

Восьмая глава называется «Как найти терапевта» и посвящена собственно этому. Очень полезная глава, но нет смысла на ней останавливаться.

Последняя, девятая, глава рассказывает о медикаментозной поддержке при КПТСР и здесь, к сожалению, начинается самый треш.

В первом абзаце всего одна строка: «Таблетки помогают». ОК.

Во втором пишется: «Люди, которые длительно — в течение пяти лет и больше — принимают антидепрессанты при КПТСР, знают, что со временем они перестают работать. Травматический опыт прорастает [что?!] сквозь действие препаратов, и тогда нужно менять схему». Схемы и правда иногда приходится менять, но так при любом расстройстве, я не очень понимаю к чему это было.

Хуже, что дальше такое: «Препараты могут мешать работе в психотерапии… Если в данный момент есть или запланирована психотерапия, но назначенный препарат или их комбинация слишком сильно приглушает чувствительность к себе… то работать не с чем… если есть желание или возможность работать с комплексной травмой в терапии, через некоторое время, когда человек получил передышку, можно подумать о смене схемы».

Если высказать автору претензию насчёт фразы про то, что, дословно, «препараты могут мешать», то она, конечно, скажет, что имелось в виду, мол надо менять схему с вашим врачом. Допустим.

Но в любом случае это очень странный месседж. Если человеку настолько плохо, что ему нужен комплекс лекарств, то ему ровно настолько и плохо. Если ему лучше и лекарства не нужны, то ему грамотный врач их и отменит. Подстраивать что-то именно под разговорную терапию — это очень странно и я в солидном источнике вижу такое в первый раз.

Как человек, который перепробовал кучу психотропных лекарств из множества разных классов, считаю, что нет такой волшебной таблетки и такой «сомы», что избавила бы от психической боли ^[17]. По крайней мере настолько, чтобы нечего было обсуждать в терапии, а в терапии я тоже был. Иногда можно схватить инсайт во время нервного срыва или запоя, но это не то, что стоит рекомендовать. Равно как и отмену препаратов ради терапии.

Очень сомнительно. Думаю я не один в таком мнении буду. Вот этот момент я имел в виду, когда сказал, что мне хотелось забанить книгу.

Думаю пора заканчивать. Вроде бы я описал большую часть важных для меня моментов из книги. Что-то я, скорее всего, просто упустил. О чём-то не стал писать, чтобы не перегружать читателя.

Это смелая и сильная книга. Автор действительно пытается человеческим языком писать об очень тяжёлых и страшных вещах. Это и правда эмпатический путеводитель, эмпатия здесь чувствуется. Я думал, что мне много раз захочется повеситься во время чтения книги, но этого не случилось. Может быть, я просто стал ментально стабильнее, а может всё-таки, чувствуется, что написано человеком для человека.

Однако и спорных моментов здесь очень и очень много. Мне бы хотелось, чтобы сведения из книги были более научно строгими. Там, где автор не согласен с мейнстримной психологией, можно это было просто указать, а не давать как факт.

Кстати, про канал автора в телеграме «кПТСР: чемодан с текстами» ^[18] тоже есть разные противоречия отзывы. Так вот, я на него подписан, но я его не читал. У меня сейчас странный прикол, что книгу мне читать часто проще чем многие посты в Телеге. Но верю, что и там автор высказывалась спорно.

В другой своей работе, кстати бесплатной, «КПТСР: восстанавливая связи» ^[19], Жичкина пишет, что она сама проходила через КПТСР. Я специально решил копнуть этот момент её биографии потому, что, если честно, то как автор описывает свои чувства и ощущения при КПТСР, мне вообще не близко. И лучше я на этом факте остановлюсь. Понятно, что у всех всё протекает по-разному.

Про политику автор пишет тоже весьма смело. В начале книги и потом отдельной закладкой идёт список упомянутых иноагентов (в основном там просто… их песни или стихотворения…). А некоторые социальные группы, о которых можно догадаться, в тексте полностью закрашены чёрным. Интересный ход.

Автор, кстати, уехала из России.

Больше мне нечего сказать по существу. Это книга, которую стоит прочитать. Или нет.

Если у вас подозрение на КПТСР или просто ПТСР, если вы в относительно ментально стабильном состоянии, если вы сможете самостоятельно разобраться, где автора заносит, то да, это стоит прочитать. С осторожностью и сомнением.