Синдром дефицита внимания с гиперактивностью: хрупкое соединение
Если бы проводился конкурс на «болезнь десятилетия», то синдром дефицита внимания (СДВ) и синдром дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ) были бы в числе возможных претендентов. В конце двадцатого века и в начале двадцать первого этот диагноз ставится щедро и легковесно, часто с малым пониманием лежащих в его основе механизмов, а иногда и без какого-либо их понимания. Родители активно стремятся к диагнозу СДВ у своих детей для объяснения их школьных неуспехов, а взрослые ищут его для самих себя, чтобы объяснить свои жизненные неудачи. Нередко пациент просит врача «диагностировать его СДВ». Эта просьба, конечно, нелепа, в ней столько же смысла, как в
Победа над СДВГ: Как австралиец Тоби нашел себя
Тоби любит говорить, что он аномален по определению, так как состоит из трех половинок: наполовину черный, наполовину еврей и наполовину «голубой». Тоби использует слово «черный» в переносном смысле, относя его ко всем цветным людям, и «черный» в данном случае означает не африканец, а полинезиец. Тем не менее, все три «половинки» представляют меньшинства, преследуемые во многих обществах, а Тоби находится на пересечении этих половинок. И это только прелюдия к истории Тоби. Тоби был усыновлен в возрасте шести дней, так что его точное происхождение неизвестно. Если исходить из информации, полученной от его приемных родителей, и из его собственных исследований, его биологическим отцом был
Подергивания и подшучивания
Лобные доли особенно тесно связаны с подкорковыми ядрами, так называемыми базальными ганглиями, в частности с хвостатыми ядрами. Эта функциональная близость столь тесна, что оправдан термин «большие лобные доли», по аналогии с «большим Нью-Йорком», который включает Вестчестер, части Лонг-Айленда, части Коннектикута и т.д. Дисфункция системы хвостатых ядер приводит к одному из наиболее поразительных неврологических заболеваний — синдрому Туретта. Это интереснейшее заболевание связано с непроизвольными моторными тиками и непроизвольной речью, часто крайне неуместной и оскорбительной. Именно эта богатая шокирующая симптоматика данного заболевания делает его столь интригующим. Наша культура традиционно подходит к неврологическому расстройству как к дефициту, утрате. Это отражается в нашей терминологии: афазия
«Когнотропные» лекарства
Для многих нейропсихологов, в том числе и для меня, научное исследование — работа для души, а клиническая работа — хлеб с маслом. Традиционно клинический вклад нейропсихологии был большей частью диагностическим, предлагая пациентам очень мало в плане лечения. Нейропсихология — не единственная клиническая дисциплина, которая годами предавалась бессильному созерцанию. Всем дисциплинам, занимающимся когнитивными расстройствами, свойственно это смиренное положение. Психиатр, лечащий пациента с шизофренией или пациента с депрессией, находится в аналогичной позиции. У врача есть богатый набор фармакологических средств для лечения психоза или аффективных расстройств, но очень мало средств для лечения когнитивных расстройств. Психиатры все больше осознают, что когнитивное ухудшение часто является
Гимнастика для мозга
В августе 1994 года я получил экземпляр журнала «Лайф» с изображением человеческого мозга на обложке. В статье говорилось, что умственные упражнения могут предотвращать наступление умственного упадка, ассоциируемого со старением. Журнал «Лайф» не относится к изданиям, где обычно обнародуются основополагающие открытия нейронауки, и идея звучала несколько сенсационно. Но некоторые из ведущих ученых мира были проинтервьюированы для этого номера и поддерживали его основной тезис. Среди этих специалистов по нейронауке были Арнольд Шайбель, директор престижного Института исследования мозга Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе; Антонио Дамазио, заведующий кафедрой неврологии на медицинском факультете Университета Айовы, автор бестселлеров «Ошибка Декарта» и «Ощущение того, что происходит»; Завен Хачатурян,
