Функция ассистентов заключается в том, чтобы следить за потоком энергии, усиливать проявляющиеся процессы и ощущения, способствовать их полному переживанию и выражению. Когда клиент сообщает о давлении в голове или в груди, они подчеркивают давление именно в этих областях, просто положив туда руку. Аналогично, различные виды мышечной боли должны быть усилены глубоким массажем, иногда приближающимся к рольфингу. Если пациент чувствует, что он толкается во что-то, ассистенты обеспечивают сопротивление. Ритмичным надавливанием или массажем они могут способствовать позывам к рвоте или спазматическому кашлю, переходящему в рвоту или выделение слизи. Ощущения удушья и сдавливания в области горла, очень часто встречающиеся в эмпирической терапии, могут быть проработаны, когда пациенту предлагают сильно выкручивать полотенце, одновременно проецируя ощущение удушья на руки и на скручивание ткани. Также можно надавить на какую-либо твердую точку вблизи горла, например, на нижнюю челюсть, лестничную мышцу (scalenus) или ключицу; по вполне очевидным причинам гортань – одно из тех мест, где нельзя применять прямое нажатие.
Для работы с некоторыми заблокированными участками можно использовать набор из разных биоэнергетических упражнений и маневров, элементы рольфинга и полярного массажа. Основной принцип – поддерживать начавшийся процесс, а не навязывать какую-то схему, отражающую чью-нибудь теорию или идеи ассистентов. Но и в этих пределах остается множество возможностей для творческой импровизации. Она может приобрести вполне конкретную форму, когда ассистент узнает характер и содержание протекающего переживания. В таком случае его вмешательство может привнести очень точные детали данной темы. Он способен механически осуществить убедительную имитацию конкретного механизма родов, предложить успокаивающий телесный контакт во время переживания ранней симбиотической ситуации с матерью или усилить нажатием пальца в определенном месте боль, переживаемую в контексте прошлого воплощения и связанную, например, с раной, нанесенной копьем или ножом.
Ассистентам нужно чутко следовать за характером переживаний. В идеале их поведение должно отражать траекторию процесса, разворачивающегося во внутреннем мире клиента, а не какие-либо терапевтические концепции и убеждения. Те, кто опробовал эту технику в качестве испытателей, помощников или наблюдателей-участников, часто сравнивают ее с биологическими родами. Процесс разворачивается стихийно, у него есть собственная траектория и внутренняя мудрость. Роль ассистента, как у хорошей акушерки, заключается в устранении препятствий, а не в навязывании собственной схемы естественному ходу дела, кроме как при крайней необходимости.
В соответствии с базисной стратегией, клиенту четко сообщается, что это его личный процесс, и что ассистенты будут лишь “статистами”. Если помощь кажется уместной, она предлагается, а не навязывается. На любой стадии процесса у клиента есть возможность прервать всякое внешнее вмешательство при помощи условного сигнала. Мы сами используем слово “стоп”; при его произнесении ассистенты обязаны прекратить всякую деятельность, как бы они ни были убеждены, что продолжение того, что они делают, показано и благотворно. Любые другие реакции игнорируются и считаются частью переживания. Заявления вроде “ты меня убиваешь”, “мне больно”, “не надо этого делать” (если они не следуют вместе со словом “стоп”) воспринимаются как обращение к символическим прототипам, будь то родители, архетипические сущности или фигуры из прошлых воплощений.
Эта работа требует соблюдения фундаментальных принципов этики, и при любых обстоятельствах ассистенты обязаны уважать физиологическую и психологическую терпимость испытателя. Важно разумно подходить к оценке надлежащего телесного воздействия и приемлемой боли. Поскольку давление применяется в местах первоначальной травмы, клиент часто испытывает гораздо более интенсивную боль, чем она есть в действительности. И даже в этом случае, клиент обычно просит ассистентов усилить дискомфорт, больше того уровня, который кажется им приемлемым. Это, видимо, отражает тот факт, что первоначальная сила боли во много раз превосходит ту, которая причиняется извне, и клиент сам чувствует, что для завершения гештальта ему необходимо сознательно пережить всю полноту эмоций и ощущений, входящих в данную тему.
Ассистенты должны следовать за движением энергии и поощрять полное переживание и выражение всего, что происходит, пока испытатель не достигнет свободного от напряжения, приятного и ясного состояния ума. В это время уместен поддерживающий телесный контакт, особенно если переживание включает воспоминания раннего детства. Нужно выделить достаточно времени на интеграцию переживания и возвращение к обыденному сознанию. Средняя продолжительность такой работы -от получаса до полутора часов. Если невозможно достичь полного завершения гештальта, то правило предписывает заняться теми эмоциями и ощущениями, которые легко доступны без силовых маневров со стороны ассистентов. Затем, как только напряжение снова значительно возрастет, работу следует продолжить; это может быть делом часов или дней. Пациенту предлагается сохранять открытыми каналы переживания и не позволять ситуации развиться до того момента, где придется предпринимать чрезмерное усилие для контроля за возникающими эмоциями и ощущениями.
Вышеописанная техника особенно эффективна, когда нужно быстрое облегчение эмоциональных и психосоматических недомоганий, Я видел не раз, как люди, чье эмоциональное состояние с традиционной психиатрической точки зрения требовало госпитализации, буквально за пару часов достигали не только облегчения симптоматики, но и состояния активного благополучия и даже экстаза. Потенциал этого подхода в разрешении острых эмоциональных и психосоматических расстройств столь впечатляет, что я никогда не стал бы думать о госпитализации и о транквилизаторах, не попытавшись сначала его применить. И надо сказать, ценность этой техники выше сиюминутного облегчения. При систематическом продолжении, она становится мощным средством самоисследования и терапии. Если в традиционном психоанализе и связанных с ним формах вербальной терапии могут понадобиться месяцы и годы, чтобы добраться до воспоминаний ранних стадий детского развития, то здесь за несколько минут или часов пациенты зачастую способны не только вспомнить, но полностью пережить события своей ранней постнатальной жизни и даже эпизоды своего рождения.
Важным побочным следствием этой терапевтической стратегии является развитие у пациентов самообладания. Они очень быстро понимают, что могут помочь себе сами и что только они в состоянии это сделать. Такое понимание резко обрубает надежду на магическое вмешательство терапевта – на блестящую интерпретацию, интеллектуальное или эмоциональное раскрытие, совет или руководство. Всего за один такой эмпирический сеанс можно четко разобраться, в чем заключаются проблемы и что необходимо сделать для их проработки. Поэтому пациентов не просят верить во что-то, чего они не испытали непосредственно. Обнаруженные таким образом связи – не предмет мнения или догадки; они обычно настолько самоочевидны и убедительны, что пациент будет отстаивать их перед ассистентами, если те не согласятся.
Этот процесс можно в дальнейшем усилить и углубить правильным использованием музыки. Высококачественная стереофоническая музыкальная программа, специально подобранная и составленная, сама по себе может стать мощным инструментом самоисследования и терапии. Принципы акустического воздействия для расширения сознания были разработаны Элен Бонни (Bonny, 1973), бывшей сотрудницей Научно-исследовательского психиатрического центра в Кэтонсвиле (Мэриленд), где она принимала участие в психоделических исследованиях как музыкальный терапевт. Во время работы с психоделиками она узнала о способности музыки менять состояние сознания и разработала технику под названием “Направленное воображение с музыкой” (GIM, Guided Imagery with Music).
