В мае 2026 года в Лас-Вегасе стартуют Enhanced Games – соревнования, где спортсменам официально разрешено использовать препараты, запрещённые на Олимпийских играх. О том, куда движутся индустрии фарма и спорта.
Спорт, как мы его считали до недавнего времени, всё чаще выглядит как антикварная легенда: пот, воля, дух и честная гонка между возможностями организма.
Но что, если сегодня на старт выходят другие игроки. Они не просто подготовленные спортсмены, а биороботизированные версии, где каждая мышца, гормон, пробег и подъём штанги подчинены алгоритму, а не природе? В мае 2026-го в Лас-Вегасе должен стартовать Enhanced Games (TEG) – соревнование где по замыслу организаторов допускается использование веществ, которые официально запрещены в спорте.
Проект можно описать одной фразой: «Биология не была потолком – это только стартовая линия». Предприниматель Аарон Д’Суза утверждает, что запреты на допинг не спасают спортсменов, а лишь задерживают их эволюцию.
Так что если завтра победитель пробежит сто метров за 8 секунд, и не за счет трения суставов, а за счёт стабильных доз препараторв, инженерии и финансовой подписки мы можем оказаться в ином мире. В мире, где соревнование не проверка пределов, а демонстрация человеческих возможностей XXI века.
О том, куда нас может привести пересмотр допинговой политики.
Спорт как лаборатория
Современный большой спорт перестал быть полем где побеждает система тренировок и сила характера. Он уже давно стал системой, где результат вычисляется, корректируется и дозируется фармакалогией.
Переход начался ещё в середине прошлого века, когда соревнования из демонстрации силы превратились в витрину технологий. В эпоху холодной войны каждая медаль стала частью политической статистики, а лаборатории по обе стороны океана работали не хуже минобороны. Самый известный документированный пример — ГДР: тогда госпрограмма допинга охватила тысячи спортсменов, включая подростков. Препараты вводили детям под видом витаминов, тренеры подписывали фиктивные отчёты о медицинском сопровождении, а на деле отслеживалось действие анаболиков. Делалось это в рамках государственной идеологии: в условиях идеологического противостояния победы на Олимпиадах должны были доказать превосходство социалистической системы – каждая медаль считалась политическим аргументом. Страна с населением в 17 миллионов через спорт стремилась создать образ великой державы, показать эффективность своего строя и сплотить население чувством гордости. Ради этого власти сознательно шли на риск: лаборатории работали по указанию партийного руководства, здоровье спортсменов становилось второстепенным, а на первом месте стоял идеологический эффект – иллюзия силы и процветания маленького социалистического государства.
В начале 2000-х показала масштаб история с BALCO.
Тогда калифорнийская лаборатория поставляла спортсменам дизайнерский стероид THG, которого не существовало в базах данных WADA. Его можно было обнаружить только если знать, что искать. В центре схемы оказался Виктор Конте — владелец BALCO, который наладил поставку не только THG, но и коктейля других веществ, включая рекомбинантный эритропоэтин (рЭПО) – синтетическую версию гормона, регулирующего образование красных кровяных телец. Этот гормон вырабатывается почками и управляет снабжением организма кислородом: больше эритроцитов – выше выносливость. В медицине его применяют для лечения тяжёлой анемии, но в спорте рЭПО стал инструментом, меняющим физиологию: кровь становится более густой, мышцы выносливее, а результат стабильнее. Особенно активно его использовали в видах, где решает кислород: от марафона до велогонки. На тот момент надзорные органы просто не были готовы к таким технологиям: WADA и МОК ещё только выстраивали систему биопаспортов, а антидопинговые лаборатории не имели методов точного обнаружения веществ. Именно BALCO стал сигналом, что спортивная фармакология уходит от случайных экспериментов к системной, научно-обоснованной инженерии тела.
Антидопинговые комиссии существовали всегда, но борьба с нарушениями выглядела как догонялки. После каждого громкого скандала обновлялся список, внедрялись новые тесты, создавались биопаспорта. Тем временем фармакология развивалась всё быстрее.
На стыке медицины и спорта возникла легальная серая зона: терапевтические исключения (TUE), позволяющие использовать вещества по медицинским показаниям – например у астматиков. Это не обход закона, а формальная процедура, но именно она показала, как сложно отделить лечение от усиления.
Enhanced Games просто фиксируют то, что происходит уже десятилетиями. Организаторы заявили, что первая серия соревнований пройдёт в Лас-Вегасе в 2026 году и что спортсмены смогут открыто использовать препараты, если это безопасно и задокументировано. Для многих это звучит как провокация, но их логика понятна: если чистый спорт всё равно держится на фарме и медицинской поддержке, может честнее перестать заниматься фикцией?
Стадион постепенно превращается из арены в испытательный полигон.
Спортсмены тестируют не только себя, но и технологии, которые завтра выйдут на рынок под видом средств восстановления или долголетия. Enhanced Games лишь вывели скрытое наружу: спорт стал частью той же цепочки, что и биотех-индустрия. И если раньше под видом борьбы с допингом мы пытались сохранить иллюзию честности, теперь речь идёт о другом о том, кто первым узаконит новую физиологию.
Что вообще за соревнования
Инициатива Enhanced Games была объявлена как разновидность «Олимпийских игр»-альтернативы, с акцентом на открытое применение препаратов, которые в традиционном спорте запрещены, или хотя бы находятся в серой зоне. Организатором выступил предприниматель Аарон Д’Суза, и первое мероприятие запланировано на 21-24 мая 2026 года в Лас-Вегасе.
Согласно официальному сайту и интервью, спортсменам будет разрешено использовать вещества, легальные в стране соревнования (США), и прописанные врачом, включая тестостерон, гормон роста и некоторые виды анаболиков.
Соревнования охватят виды спорта вроде лёгкой атлетики, плавания и тяжёлой атлетики. Организаторы подчёркивают, что участие добровольное,а натуральные спортсмены без применения допинга также допускаются. Международные антидопинговые и спортивные организации уже выразили резкое несогласие, но об этом позже.
Enhanced Games будут не просто шоу, а полноценной попыткой создать новую форму состязания, в которой границы между медицинской терапией и усилением, между спортивным рекордом и технологически усовершенствованным результатом становятся размыты.
Капитал и тело
Тенденцию заметили те, кто умеет считать возврат инвестиций.
И первые шаги по классике сделал венчурный капитал. В начале 2010-х Питер Тиль вложился в SENS Research Foundation (организация, занимающаяся продлением жизни через клеточную регенерацию). Он поддержал проекты по крионике, по переливанию плазмы молодых доноров (Ambrosia) и компании вроде Halcyon Molecular, занимавшиеся секвенированием ДНК для коррекции старения. Тиль не скрывает, что интересуется радикальным долголетием. Его цитата из интервью The Washington Post 2014 года: «Я не хочу умирать, а если другие хотят, это их право».
К 20-му году в эту нишу вошли гиганты. Джефф Безос и Юрий Мильнер профинансировали Altos Labs – стартап с бюджетом более трёх миллиардов долларов, нанявший нобелевских лауреатов, чтобы изучать клеточную перепрошивку и обращение процессов старения. Google через компанию Calico работает в том же направлении, исследуя генетические механизмы долголетия. Параллельно возникли десятки клиник и цифровых сервисов: американские Forward Clinic и Ageless RX предлагают гормональные и пептидные протоколы по подписке, InsideTracker и Levels Health продают постоянный мониторинг биомаркеров.
Все эти компании строят одну и ту же модель: тело как платформа и метрики как интерфейс. Спорт с его привычкой измерять стал естественной витриной для демонстрации этих принципов. Стадион по сути превращается в стенд, где технологии оптимизации проверяются на людях с максимальными нагрузками.
Enhanced Games на этом фоне выглядят логичным продолжением индустрии – здесь продвигается не препарат, а сама идея, что биологию можно масштабировать и улучшать.
В США объём сектора антиэйджинг-медицины оценивается более чем в 70 млрд долларов в год, и прогнозы обещают двукратный рост к 30-му. Международные фонды венчурных инвестиций напрямую связывают эти траты с падением рождаемости и старением населения: если общество не может произвести больше молодых, можно сделать существующих моложе и эффективнее.
Пример тому криотерапия и гипоксические (дефицит кислорода) тренировки, которые пришли из фармы и экспериментов спорта.
Так спорт оказался в одной логической цепочке с лабораториями долголетия. Раньше атлет тренировал мышцу ради медали; теперь та же мышца становится прототипом продукта, который завтра можно продать офисному клерку или инвестору. Enhanced Games в этом смысле витрина новой экономики, где границы между медициной, фармой и шоу-бизнесом исчезает.
От дисциплины к дизайну
Как писал выше современный атлет всё реже делает упор на работу над собой в привычном нам понимании. Он работает с системой данных, анализов и биотехнологий, которые формируют нужный результат.
Переход от самоконтроля к настройке “показателей” особенно заметен в последние десять лет. Профессиональные спортсмены всё чаще пользуются трекерами сна, глюкозными сенсорами и персонализированными программами питания. То, что раньше регулировалось опытом тренера, сегодня контролируется через приложения и лаборатории. А профиль нагрузки формируют на основе гормональных показателей и нейромышечных тестов. Выходит не спорт из учебников физкультуры, а инженерная экосистема с калибровкой показателей.
Аарон Д’Суза, основатель Enhanced Games, формулирует этот сдвиг предельно прямо: «Мы в состоянии изобрести людей 2.0». Его идея в том, что допинг не нарушение правил, а ускоренная эволюция. И по этой логике спортсмен нового поколения не объект морали, а объект дизайна, где тренировки уже не тренировки, а полноценный хьюман-дизайн.
Соревнования по факту превратятся в сравнение технологий.
Спортсмены с доступом к современным методикам тестирования и фармакологии изначально оказываются в другом классе по сравнению с теми, кто ограничен стандартными средствами. И здесь, господа, возникнет не только вопрос справедливости, а возможно даже вопрос социального неравенства в рамках социальной структуры, прямо как в игре Deus Ex.
Идеология элиты
Технологии улучшения человека тоже не выросли из фантазий сценаристов видеоигр. За ними стоят конкретные идеи и люди, для которых тело очередной неосвоенный рынок.
Упомянутый выше Питер Тиль и его окружение формулируют улучшение тела и войну со старением полноценной миссией. В интервью он говорил, что человечество находится в состоянии демографического упадка, а снижение рождаемости и усталость цивилизации можно компенсировать технологическим усилением. Та же логика звучит в словах Аррона Д’Соузы: если люди теряют энергию и мотивацию, значит, нужно увеличить их потенциал химическим путём.
Идеологический контур прост: человек несовершенен, технологии должны исправить биологию, а те кто первыми смогут оплатить апгрейд станут новым авангардом прогресса. Воедино сошлись медицина, фарма и венчурное финансирование и у тех, кто готов платить, появится больше времени, выносливости и силы.
Но за манифестом «улучшить всех» стоит старая иерархия.
Технологии развиваются в частных лабораториях и естественно будут продаваться через премиальные клиники. Порог входа в программы долголетия измеряется тысячами долларов в месяц. В этом контексте идея свободных «усиленных игр» уже выглядит не вызовом системе, а продолжением капиталистического разделения: часть общества покупает будущее, другая остаётся зрителем.
Антидопинговые организации называют Enhanced Games опасным экспериментом. WADA и Всемирная ассоциация национальных агентств в своих заявлениях подчеркивают: открытое использование анаболиков, стимуляторов и гормонов без медицинского контроля приведёт к росту травм и нарушений здоровья. Но с точки зрения идеологов проекта, именно контроль и является проблемой. Они говорят о свободе выбора и возможности распоряжаться своим телом без вмешательства государства и спортивных федераций. Это риторика Силиконовой долины, перенесённая в спорт: меньше правил, больше персональной ответственности и коммерческого интереса.
Мораль
Культура «улучшения» перестаёт быть исключением и превратилась в норму поведения. Спорт, фитнес, медицина и реклама говорят на одном языке: тело нужно не беречь, а апгрейдить. Вокруг этой идеи вырастет новая этика эффективности быть в форме означает не здоровье, а социальную пригодность. В ней нет места слабости: усталость лечат стимуляторами, возраст гормонами, а тревогу трекерами сна.
Эта мораль не требует доказательств, потому что её поддерживает рынок. Приложения считают шаги, клиники продают гормональные протоколы, компании обещают оптимизацию всего: от сна до либидо. И когда спортсмен принимает препарат, чтобы восстановиться, он лишь следует той же логике, что и офисный менеджер, заказывающий биохакерские добавки. В обоих случаях речь идёт не о медицине, а о страхе остаться позади.
Олимпийская идея всегда держалась на вере в то, что человек способен превзойти себя. Enhanced Games предлагают другой сценарий: превзойти природу. И возможно именно это станет новым гимном человечества: не побеждать, а обновляться.
И к слову: я веду блог о технологичных компаниях, которые привносят в мир инновации, и успешно реализуют себя на бирже, на pre-IPO и IPO-стадиях и рассказываю где их можно купить.
С вами был Александр Столыпин.
Увидимся в будущем!
Автор: onlyahead
